Journal of Eastern Christian Studies Том 68, выпуск 3-4

Volume: 68
Issue: 3-4
Date: 2016
Pages: 411
DOI: 10.2143/JECS.68.3.3191694
ISSN : 1783-1555
E-ISSN : 1783-1520
CATEGORIES : Classical Studies, Oriental Studies, Patristics, Theology

https://poj.peeters-leuven.be/content.php?url=issue&journal_code=JECS&issue=3&vol=68

217 — 230
Вступление
«Страна, Охваченная Холодными Порывами Морозных Снежных бурь»
ДОРФМАН-ЛАЗАРЕВ Игорь
Для исследователей римской, византийской и османской цивилизаций Армения лежит на далеком Востоке, тогда как после завоевания русскими Кавказа между 1783 и 1829 годами она прочно заняла место на юге нашей ментальной карты, за Кавказом, в «Закавказье». ‘. Между тем древние географы считали цепь Тавра естественной границей между Северной и Южной Азией, причисляя армян к «северным народам» еще и из-за «бореального» климата их горной родины. Также ряд армянских писателей помещали Армению на север. То же самое сделал католикос Хачик Аршаруни в своем письме византийскому митрополиту, отправленном около 987 г., в ответ на призыв митрополита присоединиться к Церкви Империи, хотя его корреспондент проживал севернее, чем Хачик. Эта географическая концепция предшествует классическим авторам и отражает древние пути культурной передачи через Ближний Восток, которые на протяжении тысячелетий формировали культуру высокогорного Армянского нагорья. Это воспоминание сохранилось в сознании армян: Моисей Хоренский связывает происхождение своего народа с библейским Тогармой, внуком Иафета, чья страна находилась «на краю севера» по отношению к земле Израиля. По словам Моисея, Айк, сын Тогармы, отказался подчиниться великану Белу, оставив Вавилон со всем своим домом в землю Араратскую, «которая находится в северных областях», поселившись «в холоде морозных сезонов» плоскогорья к северо-западу. озера Ван. Отвечая на византийский призыв к армянам придерживаться веры Империи, Хачик, безусловно, воодушевился примером Айка, который предпочел независимость в суровой стране послушанию Белу в мягком климате и отослал обратно Бела. эмиссары с пустыми руками. Таким образом, ментальная карта могла повлиять на богословские дебаты.

231 — 254
«Бытие» и «Деятельность» Христа
Некоторые аспекты развития армянской христологической лексики от ее истоков до Х века
ДОРФМАН-ЛАЗАРЕВ Игорь
В этой главе рассматриваются основные этапы развития армянской богословской лексики. Армянская богословская мысль в самом начале складывалась под непосредственным влиянием антиохийской экзегетической школы, наследие которой передалось в Армению на сирийском языке. Также после христианизации Армянского царства Григорием Просветителем (ок. 313/14), установившей привилегированные связи между этой страной и Каппадокией, сирийский мир продолжал оказывать свое влияние на Армению. До принятия в 432–435 гг. Вселенского Эфесского Собора два источника армянской богословской лексики, сирийский и греческий, таким образом, привнесли в армянский мир два экзегетических и доктринальных направления. Эти расходящиеся школы мысли должны выдержать испытание христологическими спорами, в которые впоследствии была вовлечена Армения. Стремление соблюдать православие первых трех Вселенских соборов способствовало развитию в Армении новой абстрактной терминологии по образцу греческой, что привело к частичному отказу от антиохийской терминологии. После раскола с Византийской церковью в середине шестого века армяне выработали свои особые доктринальные позиции. Принятие Армянской церковью миафизитской христологии и последующее господство александрийской экзегетической традиции в Армении, однако, не повлекло за собой полного отказа от антиохийской лексики. Богословский синтез, достигнутый в Армении к началу VIII века, позволил интегрировать разнородные выражения в символическое мировоззрение. Я обсуждаю, как эволюция армянской богословской терминологии отражала месопотамские, сирийские и византийские культурные влияния, а также доктринальные позиции, принятые Армянской церковью до середины восьмого века. Мое внимание сосредоточено на терминологии «бытия», «существования», «природы», понятия единосущности, «союза» и «смешения» природ, «субъекта», «я», «личности» и описания. Воплощения.

255 — 292
Путешествия и исследования Стефана Сивникского (ок. 685-735)
Переосмысление армянского православия под исламским правлением
ДОРФМАН-ЛАЗАРЕВ Игорь
Между 693 и 701 годами Омейядский халифат установил прямой политический контроль над Арменией и окончательно подавил автономию армянских князей. И все же Армянская церковь приобрела новый авторитет в армянском обществе; его официальная миафизитская вера получила поддержку халифата против халкидонских, провизантийских тенденций, значительных, особенно в Сивнике. Умеренная юлианистская позиция, приемлемая для обеих сторон, была выработана на Соборе, созванном в Манцикерте в 726 г. по совместной инициативе армянского католикоса и западно-сирийского патриарха, законных вождей двух общин зимми. учение Армянской церкви до наших дней. В этой главе анализируется деятельность одной из крупнейших фигур этого периода, Стефана Сивникского, и особенно обстоятельства его поездки в Константинополь (712–718 гг.), где он перевел на армянский язык многочисленные святоотеческие тексты. Ранняя часть пребывания Стефана в столице совпадает с кратким правлением императора Вардана Филиппика, человека армянского происхождения, который столкнулся с острой необходимостью противостоять наступлению арабов в Малой Азии. Эта безжалостная угроза вполне могла побудить византийцев снова искать стратегическое сотрудничество с армянами, как за пределами Империи, так и внутри нее. Вардан созвал в Константинополе синод, который отменил решения VI Вселенского собора и принял монофелитство. Писания Стефана подтверждают, что монофелитство было ближе к богословской чувствительности армян, чем учение Шестого Собора. Во время более позднего периода своего пребывания в Константинополе Стефан познакомился с патриархом Германом и вернулся в Армению с письмом Германа, в котором патриарх увещевал армян присоединяться к Православной церкви. Это письмо и Ответ Стефана Герману отражают многочисленные богословские темы, важные для понимания византийско-армянских отношений и формирования в Армении отчетливого богословского синтеза: вопросы природы, энергии и воли во Христе, а также нетленность тела Христова.

293 — 313
Армяно-сирийско-византийский собор в Ширакаване, 862 г.
ДОРФМАН-ЛАЗАРЕВ Игорь
В этой главе представлено новое критическое издание, перевод и комментарии актов Совета Ширакаван. В 862 году армянский католикос Захарий Ягкский принял посланника Фотия Константинопольского, который передал ему призыв Патриарха к воссоединению Церкви. В ответ Захарий созвал в Ширакаване Собор, в котором приняли участие представители Армянской, Византийской и Западно-Сирийской Церквей. Посольство в Армению было частью обширной церковной деятельности, которую византийцы вели в Причерноморье в те годы, прежде всего по собственной инициативе Фотия. Византийская миссия в Армению пришлась на момент углубления конфликта между патриаршими престолами Константинополя и Рима; Папа Николай отказался признать восхождение Фотия на престол, а также выдвинул несколько территориальных претензий римского престола. Отправив своего эмиссара в Армению, Фотий представил себя сторонником христианского единства, тем самым бросив вызов римским притязаниям на универсальную юрисдикцию. Тот факт, что Захарий был рукоположен тремя годами ранее, в Ширакаване, по аналогии с рукоположением Фотия, мог дать ему дополнительные основания ожидать поддержки со стороны армянского предстоятеля. Собор состоялся после нескольких лет беспрецедентного византийского наступления на арабском фронте. Напоминая инициативы императора Гераклиоса на следующий день после его повторного завоевания Иерусалима в 629 году, собрание, созванное в Ширакаване, должно было выработать формулу взаимного признания между представителями древней христианской кумены. Хотя Собор не добился воссоединения двух Церквей, он сформулировал соглашение, которое допускало мирное сосуществование православных и нехалкидонян в византийско-армянском пограничье. Тем самым признавалась и армянская вера, и византийская миссия к армянам. В то же время Православная Церковь была защищена от возможного притока неофитов, мотивированных соображениями удобства. Это поселение было призвано предотвратить эмиграцию армян с территорий, завоеванных византийцами: им больше не нужно было бояться религиозных преследований.

315 — 348
Гагик Аркруни (908-943/44), король-теолог
Христос согласно его «Посланию о вере» и Адам в иконографической программе Крестовоздвиженской церкви в Алтамаре
ДОРФМАН-ЛАЗАРЕВ Игорь
В этой главе анализируется письмо короля Гагика Акруни, строителя небной церкви на острове Алтамар на озере Ван, адресованное Константинопольскому Патриарху. Письмо Гагика отражает новый этап сближения – религиозного, политического и военного – между армянами и византийцами, начавшийся во время правления Романа Лакапина. В ней раскрывается замечательная богословская проницательность Гагика; король, безусловно, принимал непосредственное участие в разработке сложной иконографической программы церкви Алтамар, которая обращается к различным художественным и религиозным традициям. Идеи Гагика и его святоотеческие отсылки помогают нам контекстуализировать эту иконографическую программу и, в частности, пролить свет на загадочное изображение Адама в центре восточного фасада церкви. Адам представлен как бородатый старец, т.е. свидетель начала мироздания, царствующий над животными, которым он дал имена. Этот памятник, построенный в непосредственной близости от сирийского мира, несет в себе следы раннего сирийско-палестинского искусства. Связь между историей первого человека и пришествием эсхатологического Спасителя, выраженная в программе этой церкви, может быть истолкована, в частности, с обращением к сирийскому Апокалипсису Варуха и Пещеры Сокровищ. Образ Адама был адресован разным категориям внешних наблюдателей. Представления об Адаме и его связи с эсхатологическим пророком также сыграли важную роль в исламе. Адам изображен с чертами, узнаваемыми мусульманами в свете Корана и многочисленных хадисов, в которых прослеживаются параллели между Адамом и Иисусом, характеризующие Адама как первого монотеиста. Авторы этого рельефа намеревались вызвать сочувствие у мусульман, ныне подданных армянского царя. В то время как Коран упрекает христиан в искажении чистого монотеизма, которому Бог научил человечество со времен Адама, образ Адама должен был представлять церковь внешним наблюдателям как святилище единого Бога.

349 — 381
Изменение цветов и форм
Богоявления в армянском письме младенчества Господня
ДОРФМАН-ЛАЗАРЕВ Игорь
В этой главе основное внимание уделяется Писанию о младенчестве Господнем (LI), ядро ​​которого, ранний апокрифический текст о рождении и младенчестве Иисуса, был завезен в Армению в 588 году миссионерами Сирийской церкви Востока. Хотя после Вселенского Эфесского Собора (431 г.) Армянская Церковь официально осудила строгое диофизитское учение Церкви Востока, а затем даже приняла строгую кириллинскую христологию, эта новая богословская ориентация не могла быть осуществлена ​​в одночасье на всей территории Армении. Восприятие и перевод этого раннего апокрифа в Армении свидетельствуют о непреходящем влиянии, которое восточно-сирийская традиция все еще могла оказывать там спустя полтора века после раскола, вызванного Эфесским собором. Сложная история его передачи отражает большую популярность, которой сирийский апокриф о рождении и детстве Христа пользовался в Армении на протяжении веков. Через ЛИ в Армению проникли отголоски различных религиозных традиций, сосуществовавших на Ближнем Востоке в первые века христианства. Некоторые рассказы об этом апокрифе имеют параллели в сирийских хрониках Зукнина восьмого века и в арабском Евангелии младенчества, которое также восходит к сирийским оригиналам. В своих фактических редакциях LI несет следы оригинального богословского размышления вне формальных церковных рамок; никаких подробностей об обстоятельствах или процессе его составления не сохранилось. Он так и не был официально принят Армянской церковью, однако его эзотерические мотивы можно найти в гимнографии, книжном иллюминировании и агиографии. Этот текст, содержащий тщательно проработанные повествования с многочисленными научными отсылками, представляет собой соединение между древними христологическими идеями — отвергнутыми, оставленными или проигнорированными официальными церквями — и реальными формами христианского благочестия в сирийском мире, а затем и в Армении, сначала при Зороастрийское, а затем исламское правление.

383 — 402
Тарелки

403 — 409
Отзывы о книге

411 — 411
Список книг 2016